Неточные совпадения
Под ней
река кровавая,
Сосцы травой изрезаны,
Все ребра на счету.
Человек видел свои желания и думы в далеком, занавешенном темной,
кровавой завесой прошлом, среди неведомых ему иноплеменников, и внутренне, — умом и сердцем, — приобщался к миру, видя в нем друзей, которые давно уже единомышленно и твердо решили добиться на земле правды, освятили свое решение неисчислимыми страданиями, пролили
реки крови своей ради торжества жизни новой, светлой и радостной.
Вскоре пикник кончился. Ночь похолодела, и от
реки потянуло сыростью. Запас веселости давно истощился, и все разъезжались усталые. Недовольные, не скрывая зевоты. Ромашов опять сидел в экипаже против барышень Михиных и всю дорогу молчал. В памяти его стояли черные спокойные деревья, и темная гора, и
кровавая полоса зари над ее вершиной, и белая фигура женщины, лежавшей в темной пахучей траве. Но все-таки сквозь искреннюю, глубокую и острую грусть он время от времени думал про самого себя патетически...
(Прим. автора.)] и братьев, понеслась в погоню с воплями и угрозами мести; дорогу угадали, и, конечно, не уйти бы нашим беглецам или по крайней мере не обошлось бы без
кровавой схватки, — потому что солдат и офицеров, принимавших горячее участие в деле, по дороге расставлено было много, — если бы позади бегущих не догадались разломать мост через глубокую, лесную, неприступную
реку, затруднительная переправа через которую вплавь задержала преследователей часа на два; но со всем тем косная лодка, на которой переправлялся молодой Тимашев с своею Сальме через
реку Белую под самою Уфою, — не достигла еще середины
реки, как прискакал к берегу старик Тевкелев с сыновьями и с одною половиною верной своей дружины, потому что другая половина передушила на дороге лошадей.
Бились день. рубились день-другой,
В третий день к полудню стяги пали,
И расстался с братом брат родной
На
реке кровавой, на Каяле.
В третий день окончилась борьба
На
реке кровавой, на Каяле,
И погасли в небе два столба,
Два светила в сумраке пропали.
Вместе с ними, за море упав,
Два прекрасных месяца затмились
Молодой Олег и Святослав
В темноту ночную погрузились.
И закрылось небо, и погас
Белый свет над Русскою землею,
И. как барсы лютые, на нас
Кинулись поганые с войною.
И воздвиглась на Хвалу Хула,
И на волю вырвалось Насилье,
Прянул Див на землю, и была
Ночь кругом и горя изобилье...
Вообще бассейн
реки Чусовой в течение несколько столетий служил
кровавой ареной, на которой кипела самая ожесточенная борьба аборигенов с безвестными пришлецами.
И кровь с тех пор
рекою потекла,
И загремела жадная секира…
И ты, поэт, высокого чела
Не уберег! Твоя живая лира
Напрасно по вселенной разнесла
Всё, всё, что ты считал своей душою —
Слова, мечты с надеждой и тоскою…
Напрасно!.. Ты прошел
кровавый путь,
Не отомстив, и творческую грудь
Ни стих язвительный, ни смех холодный
Не посетил — и ты погиб бесплодно…
Подойдя к Неве, он остановился на минуту и бросил пронзительный взгляд вдоль
реки в дымную, морозно-мутную даль, вдруг заалевшую последним пурпуром
кровавой зари, догоравшей в мгляном небосклоне.
И выдергивал Одихмантьевич
Из
кровавых ран листье маково,
Свет Сухмантьюшка приговаривал:
«Потеки
река от моей крови,
От моей крови от горючие,
От горючие, от напрасные,
Потеки Сухман, ах Сухман-река,
Будь Непре-реке ты родна сестра».
На какой-то
реке напали на вас татаре, и поднялась у вас с ними сеча
кровавая, и многие из вас положили тут головы; здесь-то порубили тебе, бедняжке, череп и глаз.
Ни кучке местных жителей, собравшихся к прибытию парохода, ни взволнованным происшествием пассажирам отошедших от пристани парохода и баржи не могло прийти и в голову, что им довелось быть свидетелями
кровавого эпилога страшной жизненной драмы, начавшейся много лет тому назад в Москве и что эти два трупа, лежащие рядом под рогожей на печальном, неприютном берегу сибирской
реки, дополнили лишь серию других трупов близких им людей, похороненных в России, по которым победоносно прошел один человек.
Голос Ярославнин слышится, на заре одинокой чечоткою кличет:
«Полечу, — говорит, — чечоткою по Дунаю,
Омочу бобровый рукав в Каяле-реке,
Оботру князю
кровавые раны на отвердевшем теле его».
Кровавые события, совершившиеся в июле месяце 1831 года на берегах
реки Волхова, сами по себе и по своим последствиям чрезвычайно интересны и поучительны.